Приключения Ричарда Шарпа. Том 1 - Страница 220

220

Мысль о стоящей впереди великой задаче ободряла. Полковник добавил шагу и, свернув за угол, увидел бредущего по улице в полном одиночестве слона.

– Ты потерялся, малыш? – обратился он к слону и, не получив ответа, взял великана за ухо. – Наверное, кто-то позабыл запереть ворота, да?

Слон покорно и даже, как могло показаться, с радостью последовал за человеком. Они прошли мимо убитой лошади и едва не наткнулись на мертвеца в белом мундире. В какой-то момент Маккандлесс подумал, что это Додд, но потом он узнал в несчастном капитана Жубера. Француз лежал на спине с дыркой от пули на груди.

– Бедняга, – пробормотал шотландец, проводя слона во двор. – Я позабочусь, чтобы тебя накормили, – сказал он, запирая ворота.

Оставив животное во дворе, полковник прошел через дом, заглянул в заваленную телами кухню, открыл дверь и обнаружил перед собой сержанта Хейксвилла.

– А я вас ищу, сэр, – сказал Хейксвилл.

– У меня с вами общих дел нет, – отрезал Маккандлесс.

– Есть, сэр, есть. – За спиной сержанта появились трое солдат. – Хотел с вами поговорить, сэр. Насчет письма. Вы ведь не собираетесь писать полковнику Гору, сэр?

Полковник покачал головой.

– Мне нечего вам сказать, сержант.

– Ненавижу чертовых шотландцев, – пробормотал Хейксвилл. Лицо его дергалось от тика, и со стороны могло показаться, что сержант злобно усмехается. – Вам бы только молиться да нравоучения читать, да, полковник? Только мне до ваших нравоучений дела нет. – Он ухмыльнулся, снял с ремня штык и вставил в бороздку на дуле мушкета. – Меня уже раз повесили, полковник, да только я жив. Потому что Господь меня любит. Да, любит. И больше меня никто уже не тронет. Ни вы, полковник, ни кто другой. Так сказано в Писании.

Сержант выставил штык и шагнул к Маккандлессу. Трое его соучастников остались на месте, и полковник понял, что они нервничают. А вот Хейксвилла стычка со старшим офицером нисколько не пугала.

– Сдайте оружие, сержант, – приказал полковник.

– Конечно, сэр, конечно. Но не раньше, чем вы пообещаете, что не станете писать полковнику Гору. Поклянитесь, сэр...

– Я напишу письмо сегодня же, – пообещал шотландец и вынул из ножен палаш. – А теперь, сержант, сдайте оружие.

Хейксвилл остановился в трех шагах от полковника. Смотреть на него было страшно.

– Собираетесь ударить меня, сэр? Потому что я вам не нравлюсь, да? Но Господь-то меня любит. И уж Он меня в обиду не даст.

– Вы арестованы, сержант, – объявил Маккандлесс, – за угрозу в адрес офицера.

– Хотите посмотреть, сэр, кого Господь любит больше? Меня или вас?

– Сдать оружие! – проревел полковник.

– Чертов шотландец! – огрызнулся Хейксвилл и спустил курок.

Пуля вошла Маккандлессу в грудь и вышла из спины, и полковник умер еще до того, как его тело упало на землю. Услышав выстрел, оставшийся во дворе слон поднял хобот и протрубил, но сержант даже не посмотрел в его сторону.

– Ублюдок! – Он прошел в дверь, склонился над убитым и принялся обшаривать карманы. – А если из вас кто хоть слово проронит, отправитесь за ним вслед. – Последние слова были обращены уже к трем молчаливым свидетелям убийства. – Сомневаюсь, что Господь принимает шотландцев в рай. – Найдя в спорране несколько золотых монет, Хейксвилл повернулся и показал их своим людям. – Хотите? – Все трое кивнули. – Тогда держите рот на замке.

Они снова закивали, не сводя жадных глаз с золота. Сержант бросил им монеты и прошел в глубь дома посмотреть, есть ли чем еще поживиться.

– Сейчас найдем генерала, парни, – продолжал он, – и заставим его отдать нам Шарпи. Вот так-то. Да, долгая получилась дорога. И местами трудная. Но мы уже почти дошли до конца.

* * *

В поисках Маккандлесса Шарп обошел всю деревню, но полковник словно сквозь землю провалился. Симона ходила везде вместе с ним. Из окна одного большого дома сержант увидел двор с последним слоном Полмана, но никаких следов шотландца не заметил и решил, что понапрасну тратит время.

– Наверное, его здесь нет, милая, – сказал он Симоне. – Думаю, полковник и сам меня ищет или ждет на переправе.

Они отправились к реке. Полман исчез. Додд ушел еще раньше. Солнце уже садилось за горизонт, и на поля к северу от Джуа легли длинные, черные тени. Захватившие деревню солдаты набирали воду в реке, разводили костры и собирались готовить чай. Симона ни на шаг не отходила от Шарпа и все говорила и говорила о своем муже. Она чувствовала себя виноватой, потому что не любила его, однако ж Пьер Жубер вернулся за ней в деревню и погиб из-за нее. Шарп не знал, как утешить бедную женщину.

– Твой муж был солдатом, – сказал он в конце концов, – и погиб в сражении.

– Нет, это я его убила! – терзалась Симона.

– Ты его не убивала, – попытался утешить ее Шарп, и в этот момент за спиной у него простучали копыта.

Сержант обернулся в надежде увидеть старика, но увидел генерала Уэлсли, полковника Уоллеса, капитана Кэмпбелла и свиту адъютантов. Они направлялись к переправе. Он вытянулся по стойке "смирно".

– Сержант Шарп, – несколько смущенно произнес Уэлсли.

– Сэр, – глухо отозвался Шарп.

Генерал спешился. Лицо у него горело, и Шарп решил, что это от солнца.

– Я был невнимателен к вам, сержант, – неловко начал Уэлсли, – а ведь вы спасли мне жизнь.

Шарп почувствовал, как у него вспыхнули щеки. Хорошо еще, что солнце садилось и этого никто не заметил, поскольку он стоял в тени.

– Сделал, сэр, что мог, – пробормотал смущенно сержант и поспешно добавил: – Это мадам Жубер, сэр. Ее муж, сэр, погиб, сражаясь на стороне полковника Полмана.

220