Приключения Ричарда Шарпа. Том 1 - Страница 230

230

— Слишком поздно.

— Да. Наверно, — усмехнулся Додд. Он никак не мог понять, почему индийцы так упорно придерживаются одной и той же тактики: ставить артиллерию впереди пехоты. Разумного объяснения этому маневру слышать ему не приходилось. Полковник постоянно твердил: располагайте пушки между пехотными частями, чтобы артиллерия била навесным огнем через своих. И неизменно получал один ответ: видя перед собой пушку, солдат чувствует себя защищенным. — И все же, сахиб, выдвиньте вперед хоть немного пехоты.

Баппу задумался. Этот высокий, нескладный англичанин с длинным угрюмым лицом, желтыми зубами и оскорбительными манерами не внушал к себе симпатий, однако в советах имелось здравое зерно. Князь еще ни разу не сражался с британцами, но понимал, что они резко отличаются от всех предыдущих его противников, с которыми ему доводилось иметь дело в бесчисленных войнах, беспрерывно раздиравших Западную Индию. В марширующих через равнину шеренгах красномундирников ощущалось презрение к смерти, позволявшее им выдерживать самую жестокую канонаду. Сам Ману Баппу этого не видел, но те, кто рассказывал о битве под Ассайе, заслуживали полного доверия. И все же отказываться от привычной, испытанной многократно методы представлялось неразумным: как можно ставить пехоту перед пушками, лишая себя несомненных преимуществ тяжелой артиллерии. Артиллерийский арсенал Ману Баппу насчитывал тридцать восемь тяжелых орудий, тогда как у британцев было только несколько легких пушек, а его канониры имели отличную подготовку и не уступали противнику в мастерстве. В представлении индийца, тридцать восемь орудий должны были нанести наступающим британцам невосполнимый урон, однако ж, если верить Додду, то получалось, что ни ядра, ни картечь их не остановят. Впрочем, в данный момент верилось в такое с трудом: сражение еще и не началось, а неприятель уже нервничал, и правый его фланг рассыпался на глазах. Может быть, боги отвернулись наконец от британцев?

— Сегодня утром я видел двух орлов на фоне солнца, — доверительно сообщил Баппу.

Ну и что? Додд с трудом скрыл досаду за глубоким вздохом. Индийцы были невероятно суеверны и верили всевозможным предсказаниям: одни искали истину, вглядываясь в струйки поднимающегося над кипящим маслом пара, другие старательно толковали речения святых или выводили пророчества, наблюдая за дрожанием листа на ветру. На взгляд же полковника, самым убедительным обещанием победы был вид бегущего до начала битвы неприятеля.

— Полагаю, орлы знаменуют победу? — вежливо спросил он.

— Да, — кивнул князь.

Знамение сулило победу в любом случае, независимо от избранной тактики, а раз так, то зачем рисковать и менять проверенное старое на неведомое новое? К тому же, рассуждал Ману Баппу, если он никогда не дрался с англичанами, то ведь и те никогда еще не сражались с Львами Аллаха. Численное преимущество внушало ему уверенность. Он мог выставить на пути британской армии сорок тысяч человек, тогда как неприятельский генерал располагал втрое меньшими силами.

— Подождем, — решил индиец. — Пусть подойдут ближе. — Сначала он сокрушит их пушечной канонадой, а потом добьет мушкетным огнем. — Может быть, когда красные мундиры приблизятся, я выпущу против них Львов Аллаха.

Последнее обещание должно было успокоить полковника, но англичанин лишь сокрушенно покачал головой.

— Одного полка мало, — сказал он. — Даже ваши арабы, сахиб, ничего не изменят. Использовать надо всех. Всю пехоту.

— Может быть, — не стал спорить Баппу, все больше проникаясь нежеланием ставить пеших солдат перед драгоценными орудиями. В этом просто нет необходимости. Появившиеся на фоне солнца орлы сулили победу, а победу могли добыть только пушкари. Он уже представлял, как увидит усеянное красными солдатами поле. Он отомстит за Ассайе и докажет, что британцы так же смертны, как и все прочие его враги. — Возвращайтесь к своим людям, полковник, — твердо добавил князь.

Додд развернул коня к правому флангу, где, выстроившись четырьмя рядами, стояли его Кобры. Отличный, прекрасно обученный полк. Додд вывел его из осажденного Ахмаднагара, а потом сумел уберечь от разгрома в обернувшемся полным хаосом и паникой сражении при Ассайе. В обоих случаях его люди не дрогнули, не дали ни малейшего повода усомниться в своей твердости и боевых качествах. Еще недавно он входил в состав армии Скиндии, но после разгрома под Ассайе Додд отступил вместе с пехотой раджи Берара. Князь Ману Баппу, призванный с севера, чтобы принять под свое начало разрозненное и потрясенное войско, убедил Додда, тогда еще майора, перейти на сторону раджи. Додд в любом случае ушел бы от Скиндии, который под впечатлением успеха британцев запросил мира, но Баппу решил дело в свою пользу предложением золота, серебра и звания полковника. Наемникам Додда было все равно, какому хозяину служить, лишь бы платили побольше.

Заместитель Додда, Гопал, встретил возвращение командира с невеселым лицом.

— Не желает наступать?

— Не желает. Хочет, чтобы всю работу сделала артиллерия, — ответил, не скрывая разочарования, Додд.

Гопал уловил в голосе полковника нотки сомнения.

— Но одна артиллерия не справится?

— Не думаю. По крайней мере под Ассайе у них ничего не получилось. — Додд устало вздохнул. — Черт бы его побрал! Здесь вообще не лучшее для сражения место. С красномундирниками нельзя драться на открытой местности. Надо было заставить их лезть на стену или форсировать реку.

230