Приключения Ричарда Шарпа. Том 1 - Страница 244

244

Выехав из-под арки на другом конце туннеля, Додд прищурился от бьющих в глаза лучей послеполуденного солнца. Перед ним лежал маленький городок, выстроенный за каменными стенами крепости и уместившийся целиком на плоской вершине скалистого выступа. Улочки городка были заполнены солдатами — в большинстве своем маратхскими кавалеристами, которым удалось спастись от вражеской погони, — но, повернувшись в седле, полковник увидел на стрелковых ступеньках пехотинцев местного гарнизона. Увидел он и Ману Баппу, сумевшего опередить преследователей и добраться до Гавилгура. Брат раджи жестом предложил англичанину подняться на площадку.

Поручив лошадь заботам одного из своих солдат, Додд прошел на самый верх черной стены и остановился, пораженный открывшимся видом. Он как будто стоял на краю света. Равнина лежала настолько далеко внизу, а край горизонта настолько далеко к югу, что перед глазами не осталось почти ничего, кроме бескрайнего голубого неба. Наверное так, подумал Додд, видит землю Бог. С высоты птичьего полета. Он перегнулся через парапет и увидел ползущие по узкой дороге пушки. Ворот они должны были достичь уже после захода солнца.

— Вы оказались правы, полковник. — Такими словами встретил его Ману Баппу.

Додд выпрямился и повернулся к индийскому князю.

— С британцами опасно сражаться на открытой местности, но здесь… — Он посмотрел на петляющую далеко внизу дорогу. — Здесь они не пройдут, сахиб.

— Главный вход в крепость, — произнес своим свистящим голосом Баппу, — находится на другой стороне. Севернее.

Додд повернулся. За крышей главного дворца виднелись оборонительные укрепления северного участка, а далеко за ними еще одна башня, похожая на ту, где сейчас стояли они с князем.

— Северный подход так же труден, как и южный?

— Нет, но он и не легок. Сначала противника ждет узкий подъем, а потом ему придется еще драться за Внешний форт. Затем идет ров, и за рвом Внутренний форт. Я хочу, чтобы вы обороняли внутренние ворота.

Полковник недоверчиво посмотрел на индийца.

— Но почему не Внешний форт?

Додд рассчитывал, что его Кобры встанут на направлении главного удара британцев. И тогда враг будет разбит.

— Внешний форт — ловушка, — объяснил Баппу. Вид у него был усталый, но все же поражение под Аргаумом не сломило боевой дух воина, а лишь обострило жажду мести. — Захватив Внешний форт, британцы решат, что уже победили. Им ведь невдомек, что за рвом есть еще одно препятствие, Внутренний форт. Его необходимо удержать во что бы то ни стало. Если враг захватит Внешний форт, ничего страшного не случится, но Внутренний мы должны сохранить. Значит, наши лучшие войска должны быть именно там.

— Мы его удержим, — твердо пообещал Додд.

Его собеседник устремил взгляд на юг. Где-то там, за повисшей над горизонтом дымкой неприятель готовился выступить маршем на Гавилгур.

— Я рассчитывал, что мы остановим их под Аргаумом, — негромко сказал Баппу.

Додд, выступавший против сражения под Аргаумом, предпочел промолчать.

— Теперь, — продолжал Ману Баппу, — мы остановим их здесь.

Да, подумал англичанин, здесь их нужно остановить. Он дезертировал из армии Ост-Индской компании, потому что его ждали суд и, возможно, смерть. Но была и другая причина. Додд полагал, что вполне способен сколотить состояние, служа наемником у маратхских князей. Пока на его счету были три поражения, но каждый раз полковнику удавалось сохранить полк и вывести людей из сражения практически без потерь. Из Гавилгура отступать было уже некуда. Он понимал, что британцы перекроют все пути отхода. А раз так, то их нужно разбить. Здесь они должны быть разбиты. И они будут разбиты. Оглядывая вознесенную под облака крепость, Додд тешился тем, что взять ее не по силам никому в мире. Он стоял на краю света, на неприступной высоте и говорил себе, что красномундирникам придется штурмовать само небо.

Итак, здесь, в самом сердце Индии, британцы познают наконец горечь поражения.

* * *

Шесть кавалеристов в синих с желтым мундирах 19-го легкого драгунского полка ожидали у дома, где, как было сказано, разместилась служба капитана Торранса. Командовал ими длинноногий сержант, устроившийся на скамеечке рядом с дверью. Заметив подошедшего Шарпа, сержант едва поднял голову.

— Надеюсь, вы не рассчитываете получить что-то нужное от этих мерзавцев, — язвительно пробормотал он и, с опозданием увидев, что тот, кто показался ему простым солдатом — на это вроде бы указывали замызганная форма и ранец, — носит офицерскую перевязь и саблю, поднялся. — Виноват, сэр.

Шарп только махнул рукой.

— Нужное?

— Да, сэр, что-нибудь полезное. Вроде подков, без которых мы просто как без ног. Подковы! У них здесь должно быть четыре тысячи подков, но попробуйте-ка найти! — Сержант сплюнул. — Говорят, что потеряли! Советуют пойти к бхинджари и купить у них! Представляете? И что, мне так и сказать капитану? Вот и сидим здесь, ждем, когда же вернется мистер Торранс. Может, он подскажет, где найти эти чертовы подковы. А эта обезьяна, — сержант ткнул пальцем в сторону двери, — клянется, что ничего не знает.

Шарп толкнул дверь и, переступив порог, оказался в большой комнате, где с полдюжины сердитых мужчин осаждали восседающего за столом писаря-индийца. Стол был завален потрепанными гроссбухами с загибающимися, засаленными страницами.

— Капитан Торранс болен! — бросил писарь Шарпу, удостоив того лишь мимолетным взглядом. — И уберите отсюда этого грязного араба. Пусть подождет за дверью. — Он имел в виду Ахмеда, последовавшего за хозяином с мушкетом за спиной.

244