Приключения Ричарда Шарпа. Том 1 - Страница 288

288

— Всегда к вашим услугам, сахиб.

— Я знал, что вы победите джетти в честной схватке.

— В Серингапатаме я справился с тремя, — сказал Шарп. — Только вот не знаю, была ли та схватка честная. Я не большой любитель честного боя. Мне больше по душе нечестный. Честный бой — это для джентльменов, которым нечем больше себя занять.

— Поэтому вы и отдали джетти тулвар, а себе оставили копье, — сухо заметил Севаджи.

— Знал, что он с ним не справится.

Шарп вдруг ощутил усталость. Боль вернулась, и все тело заныло, словно вспомнив побои, тычки и пинки, выпавшие на его долю в последние часы. Небо сияло тысячами ярких звезд. Над далекой, вознесенной на скалу крепостью висел тонкий серп луны. Там Додд, подумал Шарп. Еще одна лишняя жизнь. Додд и Торранс, Хейксвилл и двое его прихлебателей. По долгам надо платить. И его долг — отправить их всех в ад.

— Куда мне вас проводить? — поинтересовался Севаджи.

— Проводить? Меня?

— Да. Вы же пойдете к генералу, не так ли?

— Господи, да конечно же нет. — Шарп и представить не мог, что отправится к Уэлсли жаловаться на своих врагов. Генерал и слушать его не станет, а скорее всего, пожмет, как обычно, плечами и преспокойно объявит, что Шарп сам навлек на себя неприятности. Может быть, рассказать майору Стоксу? Или кавалеристам? Сержант Локхарт наверняка ему поверит. Впрочем, есть вариант и получше. — Возьмите меня в свой лагерь.

— А утром?

— А утром в вашем отряде станет одним солдатом больше. — Считайте меня вашим новобранцем.

Индиец удивленно посмотрел на него.

— Но зачем?

— А вы как думаете? Не понимаете? Мне надо спрятаться на время. Исчезнуть.

— Зачем? Шарп вздохнул.

— Как по-вашему, Уэлсли поверит, если я расскажу ему про Торранса? Никогда. Генерал решит, что я перегрелся на солнце или напился и высосал эту историю из пальца. Торранс будет стоять на своем, все отрицать и в конце концов сохранит за собой теплое местечко. Или свалит вину на Хейксвилла.

— Кто такой Хейксвилл? — спросил Севаджи.

— Так, один ублюдок, которого я собираюсь убить. И сделать это будет легче, если никто не узнает, что я еще жив. — Шарп уже дал себе клятву, что на сей раз собственноручно расправится с негодяем. — Меня только одно беспокоит. Конь Стокса. Майор хороший человек, и мне бы не хотелось его подводить.

— Этот? — Севаджи посмотрел на серого мерина.

— Да. Не могли бы ваши парни вернуть лошадку майору завтра утром?

— Конечно.

— Объясните, что я свалился, и меня схватили враги. Пусть все думают, что я попал в плен и что меня утащили в Гавилгур.

— А вы тем временем будете одним из нас?

— Я уже стал маратхом.

— Добро пожаловать. А теперь послушайте меня. Прежде всего вам требуется как следует отдохнуть.

— Наотдыхался уже, хватит. Мне бы раздобыть какую-нибудь одежду да дождаться темноты.

— И обязательно поесть, — твердо сказал индиец и, повернув голову, посмотрел на тающий месяц. — Завтрашняя ночь будет еще темнее, — уверенно пообещал он, и Шарп кивнул.

Именно такая ночь ему и нужна, настоящая тьма, под покровом которой призраки мертвых охотятся на живых.

* * *

Майор Стокс обрадовался, когда утром снова увидел своего коня, но опечалился, услышав о пленении Шарпа.

— Попал к маратхам! — в свою очередь сообщил он генералу Уэлсли. — Так жаль. И по моей вине.

— Не понимаю, вы-то чем провинились, — проворчал сэр Артур.

— Не надо было отпускать его одного. Подождал бы немного и вернулся в лагерь с конвоем. Я не настоял, а он не захотел терять время. И вот чем все кончилось.

— Думаю, тюрьма ему место знакомое. К тому же, как ни прискорбно, Шарп не первый и наверняка не последний.

— Мне будет его не хватать, сэр. Такая потеря. Жаль хорошего человека.

Уэлсли только хмыкнул. Накануне он лично проверил, как идет прокладка дороги, и остался вполне доволен достигнутым, хотя и постарался этого не показать.

Широкая просека уходила вверх, петляя между холмами, и через день-два должна была достигнуть эскарпа. Половина осадных орудий уже отправились в путь и стояли сейчас на лужайке, а быки таскали вверх повозки с ядрами, которым предстояло разрушить стены Гавилгура. Два высланных по приказу Уэлсли батальона сипаев надежно прикрывали саперов, и рейды маратхской кавалерии фактически прекратились. Лишь иногда со стороны неприятеля раздавались мушкетные выстрелы, но пули чаще всего не долетали до намеченной цели.

— С дорогой ваша работа не закончится, — сказал генерал, поднимаясь к вершине холма, чтобы оттуда получше рассмотреть крепость.

— Нисколько не сомневаюсь, сэр.

— Знаете Стивенсона?

— Обедал с ним несколько раз.

— Я собираюсь отправить вас туда. На штурм пойдут его войска. Мои люди останутся внизу, а потом станут подниматься двумя дорогами.

Уэлсли говорил так, будто речь шла о давно решенном деле. Он снова, как и в предыдущих операциях против маратхов, предлагал разделить армию на две части. Части под командованием Стивенсона поднимутся на плато и предпримут главный штурм крепости. Поскольку им предстояло пройти по узкому перешейку и встретить серьезное сопротивление, генерал планировал отвлечь неприятеля, направив своих солдат по двум дорогам, ведущим непосредственно к Гавилгуру. Уэлсли понимал, что пробиться в крепость им не удастся — склоны слишком круты, артиллерию не поднять, а штурмовать отвесные стены, не проделав в них бреши, бессмысленно. Задача их состояла в другом: отвлечь противника и блокировать пути отхода, предоставив людям Стивенсона сделать грязную работу.

288