— Начинайте, Нед! — крикнул Пламмер.
Сержант неторопливо взял фитиль, перегнулся через колесо и поднес раскаленный конец к запальной трубке.
Грохнул выстрел. Орудие отскочило на все пять ярдов. Батарею заволокло густым едким дымом. Ядро со свистом пронеслось над каменистым перешейком и с треском ударилось о стену форта. Защитники крепости засуетились, между башенками замелькали фигуры. Стокс поднял подзорную трубу, направив ее на трещину в стене. Прошло не меньше минуты, прежде чем дым рассеялся, и майор увидел, что от стены отвалился кусок размером с суповую тарелку.
— Два дюйма вправо, сержант, — укоризненно заметил он.
— Ветер, сэр. Это из-за ветра, — отозвался Нед. — Не иначе, как из-за него, потому что моя-то дура — простите, сэр, — наведена как надо. Вот подождите, сами увидите.
— Все в порядке, сержант, — улыбнулся Стокс. — Вы молодчина. — Он сложил руки рупором и, повернувшись ко второй батарее, прокричал: — Попали, парни! Так и продолжайте!
Над крепостной стеной расцвело облачко дыма, потом бухнуло, и в следующую секунду над головами артиллеристов прошелестело ядро. Майор, придерживая треуголку, спрыгнул на землю.
— Похоже, мы их разбудили, — заметил он, и в подтверждение его правоты вслед за первым выстрелили еще с десяток маратхских пушек.
Посланные ими ядра либо попали в габионы, либо, срикошетив от каменистой почвы, разлетелись по сторонам. Им ответила вторая британская батарея. Эхо выстрелов, отскочив от скал, умчалось в нижний лагерь, чтобы сообщить тем, кто еще не знал, что осада Гавилгура началась по-настоящему.
Рядовой Том Гаррард из роты легкой пехоты 33-го полка отправился понаблюдать за обстрелом крепости к скалистому обрыву. Впрочем, смотреть было, в общем-то, не на что: форт скрывала пелена дыма, растянувшаяся над всем перешейком, от Гавилгура до бьющих по нему батарей. Пушки защитников крепости палили беспрерывно, но точности им явно недоставало. Ядра либо врезались в габионы, либо перелетали или перепрыгивали через артиллерийские позиции. Британцы отвечали реже, но в цель попадали с неизменным постоянством. Восемнадцатифунтовые кругляши упрямо били в одну точку, отщепляя от стены все новые и новые куски. Солнце поднималось все выше в безоблачном небе, орудия нагревались все больше, так что через каждые несколько секунд пушкари окатывали водой раскаленные жерла. Металл шипел, вода моментально вскипала, превращаясь в пар, и снующие вверх-вниз по каменистой дороге, обливающиеся потом водоносы едва поспевали наполнять деревянные корыта.
Некоторое время Гаррард сидел в полном одиночестве, но потом заметил, что за ним наблюдает пристроившийся неподалеку индиец в рваной, грязной одежде. Поначалу солдат игнорировал незнакомца, надеясь, что тот уберется сам, но чертов туземец не только не убирался, но и подкрадывался все ближе.
— Сахиб!
— Пошел к черту! — прорычал Гаррард.
— Сахиб! Пожалуйста!
— Украсть у меня нечего, покупать я ничего не хочу, и твоя сестра меня не интересует.
— А вот я, сахиб, твоей сестре бока бы помял, — сказал индиец, и красномундирник обернулся, схватив с земли увесистый камень. Камень, впрочем, так и остался у Тома в руке, потому что наглец убрал с лица край заменявшей тюрбан замызганной тряпки и широко улыбнулся. — Нельзя, Том, швырять камнями в офицеров. Хотя я тебя не виню — и сам бы с удовольствием.
— Адские силы! — Гаррард выронил камень и протянул руку. — Дик Шарп! — Он вдруг остановился. — Э-э, мне, наверно, надо называть тебя сэром?
— О чем ты говоришь! — Шарп ответил на предложенное рукопожатие и отступил на шаг. — Мы же с тобой приятели, верно? И никакая перевязь этого не изменит. Ты как?
— Бывало и хуже. А ты?
— Бывало и лучше.
Гаррард нахмурился.
— Послушай-ка, у нас прошел слушок, что ты вроде бы попал в плен.
— Попал, да ушел. Не родился еще тот, кто смог бы меня удержать. Да и тебя тоже. — Шарп опустился рядом с другом, с которым прошагал в одной шеренге целых шесть лет. — Держи. — Он протянул Тому кусок сушеного мяса.
— Что это?
— Козлятина. Но есть можно.
Некоторое время оба сидели молча, глядя, как работают артиллеристы. Ближайшие к ним двенадцатифунтовики фланговой батареи били по зубцам вдоль парапета над воротами Гавилгура. Им уже удалось сбросить со стены пару вражеских пушек, и теперь они перенесли огонь на две соседние амбразуры. Запряженная быками повозка, только что доставившая на батарею боеприпасы, сломалась, едва тронувшись в обратный путь, и вокруг нее стояли теперь человек пять или шесть, каждый из которых предлагал свой способ починить колесо. Гаррард выковырнул застрявшую между зубами жилу.
— Оттащите сломанное и поставьте новое, — презрительно бросил он. — Неужто так трудно додуматься? Майор, два лейтенанта, а мозгов все равно не хватает.
— Они же офицеры, Том, — укоризненно заметил Шарп, — а офицерам думать необязательно.
— Тебе лучше знать, — ухмыльнулся Гаррард. — Только вот чего они там столпились? — Он протянул руку в сторону Внутреннего форта, отделенного от плато глубокой расщелиной. — Глянь, какая у них там дура! Что стог сена! И те ублюдки уже с полчаса около нее крутятся.
Шарп перевел взгляд со стены Внешнего форта на далекие скалы.
— Черт, мне нужна подзорная труба.
— Не труба тебе нужна, а форма.
— Я этим занимаюсь, — загадочно ответил Шарп.
Гаррард прихлопнул муху.
— Так каково оно, Дик?
— Что каково, Том?