Приключения Ричарда Шарпа. Том 1 - Страница 404

404

– Они наверняка разнесут наши снасти в щепки, – сказал Ллевеллин Шарпу. – И доны, и лягушатники любят целить в мачты. Цепи не позволят реям упасть. Хорошо, если к концу дня уцелеет хоть одна мачта! Иногда в бою кажется, будто сверху идет дождь из щепок и бревен. – Ллевеллин не мог дождаться начала сражения. – Ваша сабля достаточно остра?

– Не особенно, – признался Шарп.

– Ступайте на открытую палубу, к кормушке, – велел Ллевеллин, – там у одного матроса есть точильное колесо.

Шарп занял место в очереди желающих заточить оружие перед боем. У некоторых матросов были абордажные сабли, у других – топоры, но большинство несло с собой абордажные пики. Козы, предчувствуя скорый конец, жалобно блеяли. Их подоили в последний раз, и матросы уже закатали рукава и наточили длинные ножи. Кормушку с сеном, которая легко могла воспламениться от случайной искры, собирались разобрать, а туши засолить. Вскоре к привычной корабельной вони примешался запах свежей крови. Матросы предложили Шарпу пройти без очереди, но он отказался. Стоявший перед ним канонир съязвил:

– Решили полюбоваться морским сражением, сэр?

– Должен же кто-то показать вам, как сражаются настоящие солдаты, приятель.

– Вообще-то, мы не прочь посмотреть, сэр.

Канонир похлопал по казенной части двадцатичетырехфунтовой пушки, на которой кто-то написал мелом: «Ядро для Бони». Столы, за которыми канониры обедали, уже снесли в трюм. Туда же стащили всю деревянную мебель, в том числе сундук и койку Шарпа, а также изящные диваны и кресла из капитанского салона. Ценные хронометры и барометры упаковали в солому. На некоторых кораблях матросы затащили наверх и привязали к снастям особо ценную мебель. Нашлись и такие, кто, желая спасти драгоценную мебель от неприятельских ядер, сгрузили ее в шлюпки за кормой.

Помощник канонира заточил саблю Шарпа на колесе, большим пальцем проверил остроту и ощерил беззубый рот.

– Побрейте ублюдков, чтобы мало не показалось, сэр.

Шарп протянул матросу шестипенсовик. Деревянные стенные панели из капитанской каюты сгружали в трюм.

Туда уже отправились деревянные перегородки из офицерских кают и кают-компании. Впервые корабль открылся перед Шарпом во всю длину – от широких кормовых окон до бака, где матросы возились с соломой из кормушки для коз.

«Пуссель» словно сдирала с себя оборки и кружева, превращаясь в грозную боевую машину. Шарп вскарабкался на шканцы, где его встретила та же пустота. Широкое пространство кормы обнажилось от штурвала до окон капитанского салона. Картины снесли в трюм, только роскошный черно-белый ковер по-прежнему украшал палубу. На ковре одиноко высилась восемнадцатифунтовая пушка. Коннорс, который высматривал сигналы с флагманского корабля, повторенные «Эуриалусом», позвал Чейза.

– Нам велено следовать флагманским курсом, сэр.

Чейз кивнул и посмотрел на «Виктори», которая двигалась прямо по направлению к вражеской эскадре. Ветер поддувал сзади, и капитан Хард и, несомненно по приказу Нельсона, уже послал матросов наверх, чтобы они удлинили реи и добавили лиселей на мачты.

Десятым сзади от «Пуссели» следовал трехпалубный «Ройял Соверен» – флагманский корабль адмирала Коллингвуда. Медь на днище сияла в лучах солнца. Чейз перевел взгляд с «Виктори» на «Ройял Соверен» и заметил:

– Вот как, две колонны. Мы выстраиваемся в две колонны.

Вражеский флот неровной линией растянулся мили на четыре в длину, и британская эскадра направлялась прямо на него. Авангард должен был повернуть, чтобы следовать за «Виктори», арьергард – продолжить движение за «Ройял Совереном». Две короткие цепочки британских линкоров протянулись к франко-испанской эскадре, словно рога, готовые упереться в щит.

– Поднимем лисели, когда начнем маневр, мистер Хаскелл, – скомандовал Чейз.

– Есть, сэр.

«Конкерор», пятый в колонне Нельсона, стал поворачивать, показав «Пуссели» черно-желтый бок. Черные пушки на желтом фоне придавали борту сходство с шашечной доской.

– За ним, рулевой! – скомандовал Чейз и направился к столу прямо за штурвалом, где лежал открытый вахтенный журнал. Капитан обмакнул перо в чернила и сделал первую запись: «6.49. Повернули на восток. Движемся прямо на врага». Затем Чейз достал из своего кармана блокнот и огрызок карандаша. – Мистер Коллиа! – крикнул он.

– Сэр? – откликнулся побледневший мичман.

– Я приказываю вам, мистер Коллиа, копировать в эту книжечку все сигналы, которые вы увидите сегодня.

– Есть, сэр!

Лейтенант Коннорс с мачты услышал приказ капитана и принял оскорбленный вид. Толковый рыжеволосый юноша отличался большим усердием и искренним рвением. Чейз вскарабкался на рею.

– Я знаю, что это ваша обязанность, Том, – тихо промолвил капитан, – но не хочу, чтобы юный Коллиа забивал себе голову перед сражением всякими страхами. Пусть лучше займется чем-нибудь полезным.

– Разумеется, сэр, – ответил Коннорс. – Простите меня, сэр.

– Ты славный малый, Том. – Похлопав Коннорса по плечу, капитан спустился вниз и снова устремил взгляд на «Конкерор». – А вот и Пеллью во всей красе! – воскликнул Чейз. – Только посмотрите, как он расправил крылья! – Лисели «Конкерора», выступающие по обеим сторонам парусника прямо под громадными прямыми парусами, поймали слабый ветер и распрямились.

– А теперь вперед! – крикнул Чейз. – Словно за вами гонится сам дьявол! – Капитан не сомневался, что Израэль Пеллью придирчивым оком взирает на «Пуссель», идущую сзади. Точные действия команды – и «Пуссель» ловко повернула к востоку. Вражеский флот маячил у самого горизонта, а ветер и не думал крепчать. – Еще не скоро, – вздохнул Чейз и обратился к вестовому: – Вы уверены, что у нас не осталось кофейных зерен?

404