Приключения Ричарда Шарпа. Том 1 - Страница 238

238

— Где легкие пушки? — взревел Уоллес, и адъютант, развернув лошадь, умчался на поиски артиллеристов.

— Дайте пару залпов, Суинтон! — крикнул генерал. — Поджарьте им пятки!

Для мушкетов расстояние было слишком велико, но майор все же решился, и то ли этот залп, то ли вид бегущих арабов произвели неожиданный эффект на казавшиеся неколебимыми боевые порядки Ману Баппу. Стоявшая под пестрыми флагами цепь колыхнулась и, подобно смытому морской волной песочному замку, за несколько секунд рассыпалась на тысячи песчинок.

Справа и слева протрубили кавалерийские горны. Британские драгуны и конные сипаи обнажили сабли и устремились вниз по склону. За ними последовали и вооруженные пиками и копьями наемники, присоединившиеся к британцам ради добычи.

Для кавалеристов такая атака настоящий праздник — враг в панике, он бежит, и ему некуда спрятаться. Часть маратхов нашла убежище в деревне, но большинство пробежало мимо, бросая на ходу оружие, преследуемое дикой улюлюкающей ордой злобных, не знающих пощады всадников.

— Пуккали! — крикнул, привставая на стременах и водя взглядом по полю Уркхарт. Водоносы-пуккали, обязанность которых заключалась в доставке воды сражающимся, безнадежно отстали, а между тем людей мучила жажда. Ее только усиливал сохранившийся во рту острый привкус селитры. — Где… — Капитан выругался, и тут на глаза ему попался прапорщик. — Мистер Шарп! Придется вас побеспокоить. Найдите и пришлите сюда пуккали.

— Есть, сэр, — не скрывая недовольства, отозвался Шарп.

Он-то надеялся пошарить по домам и, может быть, разжиться чем-то ценным. И вот вместо этого его отправляют на поиски водоносов. Однако приказ есть приказ, и прапорщик, бросив чужой мушкет, зашагал вниз по склону между стонущими умирающими и молчаливыми умершими. Запах смерти уже привлек многочисленных собак.

— Вперед! — крикнул у него за спиной Уэлсли, и вся цепь британской пехоты двинулась к деревне. Кавалерия унеслась уже за дома, убивая всех без разбору, гоня пехоту все дальше и дальше на север.

Шарп пошел на юг. Водоносы вполне могли остаться с обозом, а это означало прогулку в три мили. К тому времени, когда он вернется, батальон трижды утолит жажду из деревенских колодцев. Чтоб им всем… То вообще никакой работы, то бессмысленное поручение.

Гортанные крики заставили его посмотреть вправо: группа всадников раздирала одежды на мертвых арабах в поисках монет и прочих побрякушек. Шарп с одного взгляда узнал в мародерах маратхов-наемников, перешедших на службу к британцам, но не участвующих в погоне из-за опасения, что их могут принять за неприятельских кавалеристов. Один из арабов, похоже, лишь притворялся мертвым и теперь, вскочив, набросился на врагов с пистолетом, который скрывал где-то в складках платья. Вопиющее численное преимущество противника его, похоже, не испугало. Кавалеристы, окружив смельчака, чувствовали себя в безопасности и только издевательски похохатывали над ним. Время от времени кто-то из них укалывал араба длинным копьем или пикой и тут же отскакивал, прежде чем несчастный успевал обернуться и прицелиться.

Араб был невысок и худ, а когда повернулся окровавленным, в синяках лицом, прапорщик узнал в нем того самого мальчишку, который совсем недавно доблестно противостоял атаке 74-го батальона. Паренек был обречен — кольцо всадников сужалось, и смертельный удар мог настичь его в любой момент. Одного маратха он еще мог убить или хотя бы ранить, но игра стоила такой жертвы. У араба оставался один выстрел, у маратхов не меньше двадцати. Вот кто-то уколол его копьем в спину, и мальчишка резко повернулся. Обидчик быстро отступил, а другой, махнув тулваром, сбил с головы юного воина тюрбан. Послышался смех.

Шарп решил, что паренек заслуживает лучшего: во-первых, мал, а во-вторых, смел. Прапорщик шагнул в круг.

— Оставьте его!

Араб повернулся к Шарпу. Трудно сказать, признал ли он в британском офицере того, кто спас ему жизнь, но в любом случае признаков благодарности не выразил. Более того, Шарп увидел дуло направленного на него пистолета. Кавалеристы, решив, что новая забава интереснее прежней, с любопытством наблюдали за происходящим. Один из них приблизился к арабу с поднятым тулваром, готовый убить врага, как только он выстрелит в англичанина.

— Оставьте его! Расступитесь! — приказал Шарп.

Маратхи усмехались, но ни один из них не тронулся с места. Они ждали развязки, готовые наброситься на жертву после выстрела и изрубить ее на куски.

Мальчишка сделал шаг по направлению к Шарпу.

— Не дури, приятель. — Араб вряд ли понимал английский, но спокойный тон должен был привести его в чувство. Ничего подобного. Рука с пистолетом дрожала, в глазах прыгал страх, но природная дерзость горячила кровь. Бедняга понимал, что умрет, но предпочитал прихватить с собой еще хотя бы одного врага и погибнуть по крайней мере достойно. Опусти пистолет, — негромко добавил Шарп. — Он уже жалел, что вмешался, а не прошел мимо. Доведенный до отчаяния, парнишка мог выстрелить в любой момент, и у прапорщика оставалось только два варианта: отступить и подвергнуться насмешкам со стороны маратхов или остаться и рискнуть жизнью. Он уже видел оставленные шомполом царапины на почерневшем дуле пистолета. — Не будь глупцом. Опусти пистолет. — Никакого эффекта. Шарп понимал, что должен повернуться и бежать, бежать, бежать, но вместо этого сделал еще один шаг. Еще один, и он сможет выбить оружие.

И тут мальчишка выкрикнул что-то на арабском, что-то насчет Аллаха, и потянул спусковой крючок.

238